Самый младший лейтенант - Страница 25

Женька хотел что-то сказать, но из горла слова не лезли. Машинально отодвинул в ямку вещмешок.

Мотоциклы трещали наверху, чуть ли не над самой головой. Кажется, встали. Рассматривали спуск и переезд, захламленный горелым металлоломом. Тянулась, тянулась невыносимая пауза.

Катька где?! Ведь нет ее! Нет!!! Бросили!

Ужаснуться Женька не успел. Два мотоцикла с колясками покатились вниз, – было видно, как цепляется за люльку, опасаясь выпасть, пулеметчик. Следом показался броневичек, – кургузый, похожий на нелепую легковушку, выкрашенную белой краской. Притормаживая на скользком спуске, катился по тускло блестящей колее. На крыше башенки, растопыренными сетчатыми «ушами» раскачивались створки распахнутого люка, выглядывала голова в каске. Мотоциклисты уже въехали на настил. Что-то крикнул немец, едущий сзади…

Опоздали!

– Огонь! – сипло выкрикнул Женька.

Кажется, стрелять стали чуть раньше.

Женька прицелился в медленно едущий броневик, нажал спуск. Сообразил, что стрелять из пистолета по броне бессмысленно, торопливо прицелился в мотоцикл…

Черт, взвести же оружие нужно!

Вокруг стреляли, – не сказать что густо, но дружно трещали винтовки. Рядом с Женькой, стрелял, с силой дергая затвор и матерясь, сержант. Тарахтел единственный оказавшийся в «сводном взводе» ППШ.

Передний мотоцикл опрокинулся набок. Второй начал разворачиваться, неуклюже переваливаясь на раздробленном настиле переезда. Броневик тоже начал поворачивать, повел жалами спаренной пушечки и пулемета. Над головой залегших бойцов пронеслись свинцовые строки, проредили кусты терна.

За броневиком мелькнула фигура, – должно быть, немцы пытались высадиться.

Женькин ТТ, наконец, выпалил куда-то в сторону мотоцикла. Собственно надо было целиться левее, – туда отползал немец, пытающийся укрыться за остовом разбомбленной машины.

Броневик вздрогнул, из щелей на миг пыхнуло оранжевое пламя, донесся хлопок взрыва. Открылась узкая дверца, вывалился человек в широкой белой одежде. Замер, распластавшись на дороге.

Стрекотал все-таки вывернувший на дорогу, неуязвимый мотоцикл, седок пригнулся к рулю, гоня машину на подъем. Взблескивали выстрелы, – двое немцев залегли у переезда, – один торопливо возился с пулеметом. Внезапно одна из куч металла ожила, – на настил выполз Т-60. Звонко лязгнул гусеницами по рельсам. Немцы побежали в разные стороны. Танк с неожиданной стремительностью настиг одного, – едва слышный вопль, – за гусеницей осталось что-то темное, неопределенное. Т-60 еще поднажал, догнал буксующий на подъеме мотоцикл. В последний миг мотоциклист пытался спрыгнуть, но гусеницы уже подмяли и его, и БМВ. Не снижая хода, танк всполз на склон, скрылся за гребнем.

Тишина навалилась. Лишь чуть слышно рычал мотор невидимой танкетки.

– Нету там никого, – сказал сержант. – Слышь, лейтенант, – это и вправду разведка была. Подвезло нам.

– Точно, – пробормотал Женька. – И чего теперь делать?

– Как чего? Или окапываться и ждать резервов, что геройский товарищ полковник обещал, или бечь отсюда подальше, пока немцы минометным огнем не накрыли.

– Сейчас сориентируемся, – пообещал Женька, поднимаясь на колени.

Где же Катька?! А если её того?!

Катрин была жива, бежала к кустам, без шинели, распоясанная, с пистолетом в руках.

– Живой? Очень хорошо.

– А чего ж, – усмехнулся сержант. – Твердо командовал ваш младший лейтенант. Тактически грамотно.

– Ладно тебе, – счастливо сказал Женька. – Я и вправду первый раз. Чуть не обоссался.

Сержант захохотал.

– Вот юмористы, – сердито сказала Катрин. – Сколько наших осталось? Не все удрали? Ладно, нехрен здесь сидеть. Задачу мы свою выполнили…

* * *

Медленно тащились по лесной дороге. Полуторка заводиться отказалась, её взял на буксир танк. Остальные набились в ЗИС. Не так уж и тесно было. Раненных и убитых личный состав не имел, но числом уменьшился едва ли не на треть. «Пропали безо всякой вести», как выразился сержант.

– Нервишки, – сказала Катрин. – Не верят отдельные несознательные товарищи в окончательную победу нашего оружия. Ну и хрен с ними. Или выкрутятся, или в штрафной свою вину кровью смоют.

Младший сержант Мезина была настроена оптимистично. Не в последнюю очередь благодаря трофеям. Уходили от переезда в спешке, но товарищ начальница проявила немалый опыт в мародерстве, то есть экстренном сборе трофеев. Сейчас сидела на узле барахла, придерживая немецкую винтовку.

Тянуло в сон. Машина раскачивалась, Женька упирался плечом в плечо соседа. Согрелся вроде. Бой вспоминался как-то странно, неубедительно. Вертелись мотоциклы, лязгал металл, вспыхивали огоньки выстрелов. Ничего толком не видел. О том, что начальница умудрилась гранату в броневичок закинуть, только из разговоров узнал. Сама сержантша ржет, – мол, труднее было «лимонку» у Степана отобрать, чем фрицев рвануть. Странное дело бой, – вовсе к нему не готовы оказались, даже танковый пулемет промолчал, – парень, что за башенного стрелка сел, от неожиданности растерялся. Но наглость-то, и вправду, второе счастье. Ведь побили немцев.

На убитых эсэсовцев Женька успел глянуть. Одеты, конечно, получше наших, но такие же грязные. Теперь вот под слепой луной валяются. Один роттенфюрер так изумленно в небо уставился.

Мертвые. А если бы пулемет броневика чуть ниже прицел взял?

Машина остановилась.

– Жень, идем, узнаем что там, – начальница, приподняв винтовку, перевалилась через борт.